Уникальная японская культура связана с легендарным сословием буси, как корни и ствол. Мы говорим «японец», подразумеваем «самурай», мы говорим «самурай»… И перед нами начинает разворачиваться длинный свиток японской истории.

Старинный глагол «сабурау», от которого произошло понятие, означал когда-то «служить». То есть, в широком смысле самураи – служивые люди, состоящие при своих сюзеренах и исполняющие самую различную работу: они и личная дружина для походов за добычей, и рыцари-телохранители, и обычные слуги.

Самурайский рассвет

Касты воинов-профессионалов – явление в истории отнюдь не редкое. И в Европе, и на Ближнем Востоке они возникали в эпоху раннего феодализма – раздробленности, кровавых усобиц и борьбы за единую власть. Не стала исключением Япония.

Зародилось самурайство примерно в VI веке, а сформировалось, приобретя самобытные черты, при императоре Камму (737–806), который только и делал, что воевал против айнов – аборигенов, населявших острова. Подчиняя туземцев, император вынужден был обращаться за помощью к удельным князьям даймё, у каждого из которых имелись свои военные отряды.

Чем больше феодалы воевали с айнами, а также друг другом, тем больше крепло новое сословие – воинов-дворян или самураев. Во время правления династии Минамото (1192-1333) самураи окончательно стали особым, элитарным классом. Тогда же появился и устный кодекс чести, преобразованный в «Бусидо» («Путь воина»), знаменитый самурайский «катехизис». А самураев стали называть еще и буси – емким словом, имеющих много значений: здесь и «военный», и «благородный», и даже «искусный».

Кодекс чести

Главным словом в этой самурайской «библии» было, пожалуй, «смерть». Первый постулат провозглашал: буси обязан помнить о смерти. Только тот, кто помнит о смерти ежеминутно, всегда готов сразиться с врагом; а тот, кто готов сразиться всегда, в любую минуту – непобедим. Умирать самураю предписывалось с честью – улыбкой на устах и гордостью во взоре.

Наиважнейшей добродетелью называлась, конечно же, храбрость. Кодекс декларировал, что самурай совершенно спокойно должен следовать под вражеские луки и клинки, если этого требует долг. Истинная отвага, утверждал «Бусидо», заключается в том, чтобы жить, когда жизнь самурая нужна господину, и умереть, когда не нужна.

Второй столп самурайской этики – верность. Настоящий боец, сказано в «Бусидо», не оставит сюзерена даже тогда, когда круг его верных вассалов сузится до одного.

Регламентировал «Бусидо» также манеру держаться в быту. Самурай обязан, говорилось в нем, быть умеренным в пище, немногословным, нераспущенным, почитать родителей, а время досуга использовать с толком – для чайной церемонии и упражнений в мастерстве стихосложения. Что ж, многие самураи действительно сочиняли изящные танка (пятистрочный лирический стих): человек, чье миропонимание зиждется на памяти о смерти, на зыбкости бытия и бренности мира, не может не быть отчасти поэтом.

Великолепный век

Периодом расцвета самурайского рыцарства считается время от первого сёгуна Отомо-но-Отомаро (794 год) до гражданской войны, которая длилась с 1467 по 1477 годы. В это время правил сёгун – полководец-диктатор, лидер самураев. Император довольствовался декоративным поприщем, уступив все полномочия сёгунату – власти самурайского сословия.

В эту пору дух и принципы военной касты пронизали все грани политической, общественной, культурной жизни Страны восходящего солнца. Поскольку время было достаточно мирным и относительно спокойным, самураи стали приобщаться к хозяйственным делам, укрепляя собственное благосостояние. Многие из них, соревнуясь с императорскими вельможами, начали строить дворцы, приобретать предметы роскоши…

Самурайский закат

Степенная жизнь дала толчок развитию торговли – князья провинций, граничащих с Китаем и Кореей, стремительно богатели, превращаясь в крупных и все более независимых от сёгуната землевладельцев. Каждый из них предпочитал «кормить» собственных буси, преданных лично себе. Между даймё начались стычки – отряды самураев одного феодала нередко нападали на соседнее княжество, стремясь, говоря современным сленгом, «отжать» чужую собственность. Междоусобицы ширились и, наконец, переросли в масштабную гражданскую войну.

Увы, она привела к тому, что сословие буси утратило четкие контуры: попасть в самураи стало возможным с самых низов, сделав карьеру от крестьянина до военачальника. Постоянная нехватка бойцов, вербовка солдат из крестьянских семей, а позже и рекрутская повинность (1560-1580 годы) подорвали традиционную систему самурайства, лишив ее элитарности.

Впрочем, окончание междоусобиц также не пошло самураям на пользу. Объединенные даймё больше не нуждались во внушительных личных войсках. Отважных рубак стали использовать в качестве жандармов, подавлять с их помощью крестьянские восстания. Последнему, к слову, способствовал тезис, введенный в «Бусидо» во время сёгуната клана Токугава (1603-1867), разрешавший самураю убивать простолюдина практически без повода, если вдруг покажется, что тот ведет себя «неподобающе».

Благородное сословие начало раскалываться – одни воины оставались на положении подручных вассалов, получающих жалованье рисом, другие становились ронинами, то есть самураями без хозяев, третьи переходили в разряд ниндзя, наемных убийц и шпионов.

Трансформация феодальных отношений в буржуазный уклад также не способствовала сохранению воинского ордена: многие самураи, отпрыски славных, старинных родов, попадали в зависимость от ростовщиков и в долговые ямы. Иные сами были вынуждены заняться ремеслами, мелкой торговлей и спекуляцией.

Конец эпохи

Но зато упадок самурайства был отмечен небывалым подъемом искусства: лишенные меча, разочарованные, рефлексирующие буси сосредоточились на культурных ценностях. Благодаря этому в стране снова вспыхнул интерес к традиционной японской поэзии, буддизму, гравюрной живописи, к секретам чайной церемонии.

В 1867-1868 годах попытка буржуазной революции, участие в которой приняли и самураи, поставила крест на некогда привилегированном сословии. Самурайство было упразднено: из его осколков сформировалась гильдия сидзоку, состоящая из буси среднего ранга, титулованные самураи стали кадровыми офицерами, еще некоторая часть бывших свирепых воинов превратилась в помещиков и дельцов.

Вплоть до Второй мировой войны самурайство – с его культом баталий, мужества и долга – играло огромную роль в становлении Японии как государства. Тени великих буси будоражили японцев, призывали, вдохновляли… И способствовали все большей милитаризации страны. Лишь в 1947 году, когда воинственная Япония лишилась своей армии, эпоха самураев завершилась окончательно.

Правда и мифы

Воспитание мальчишек, будущих самураев, напоминало Спарту: для развития смелости их отправляли ночью на кладбище, демонстрировали детям отрубленные головы врагов, часто лишали пищи и сна, поручали непосильную физическую работу. Разумеется, все это малолетний буси должен был сносить безропотно, с почтительно склоненной головой.

Среди самураев были и женщины – онна-бугэйся. Первый долг этих дам состоял в служении супругу. Всем премудростям военного дела онна-бугэйся не обучали, однако они довольно искусно владели кинжалом, копьями и другими видами холодного оружия, потому что были обязаны уметь защитить свой дом и детей.

Боевая одежда буси состояла из самой настоящей, прочной, но легкой брони – скрупулезно подогнанных пластин из металла и кожи, покрытых устойчивым лаком. Эти доспехи были настолько фундаментальны, что многие годы спустя служат примером для подражания: самурайские латы взяли за основу конструкторы бронежилета, а шлем кабуто можно увидеть… на голове Дарта Вейдера.

Как у древних греков и римлян, однополые отношения между самураями не только не порицались, но слыли полезными – называлось это вакасюдо, «путь молодых». Считалось, подобные узы способствуют взаимопониманию между опытным буси-наставником и его учеником. Кроме того, в отличие от любви к женщине, полагали самураи, вакасюдо не размягчает характер мужчины.

Ритуальный суицид, сэппуку, получил распространение после того, как в 1156 году побежденный Минамото-но-Тамэтомо вспорол свой живот во избежание плена. Был период, когда сэппуку стало буквально наваждением: самураи совершали священное самоубийство по любому ничтожному поводу. В итоге князья и сёгуны начали бороться с этим поветрием, ведь каждый из них был заинтересован в стабильном числе преданных воинов.

Образ самураев окутан плотным туманом романтики и почитания. Но если всмотреться, становится ясно: это были пусть и отважные, но все же обычные люди. Многие из них хитрили, стараясь обмануть хозяина и выдавая убитого, вполне рядового врага за «важного начальника» (в таком случае полагался больший «гонорар»)… Другие кичились своими корнями, рисуя родословные на спинах… Иные слишком увлекались модой, сооружая замысловатые прически, украшая себя рогами и перьями… Буси интриговали, бунтовали, случалось, даже предавали, бросая господина на произвол. Однако в памяти, в истории, в искусстве Самурай остался эталоном – мерилом верности и благородства.